Шпаликов, Г. Два письма к В. Мотылю. [М.], 1960-е гг.
1. Собственноручное письмо. [5] с. 20,5×16,5 см.
«Володя, я не в форме для общения. Это не имеет поверь — никакого отношения к делу. Я, наконец, после всех трудных усилий выбрал язык для нашей картины — это Герцен — я читаю его и „Былое и думы“ — в нашу картину входит именно как способ разговора, способ отношений — кстати там — много и о Николае и о Александре — и о 14 декабря... Герцен, будучи моложе все правильно понимал, все почти на моем уровне мировосприятия... Володя — почитай Герцена — это очень серьезно в смысле лексикона и представлений о жизни — лексикон грандиозный — способ жизни — еще более...».
2. Собственноручное письмо. [1] л. 28,7×20 см. Выполнено собственноручно.
«...Я читаю все нужные книги, мы обговариваем — работаем одним словом, входим в работу. Я могу приехать в Калининград. Здесь же мы до конца месяца работаем...».
В середине 1960-х годов Владимир Мотыль задумал поставить картину о декабристах. Он, по его собственному признанию, «инициировал» написание сценария на эту тему двумя авторами, принадлежавшими разным поколениям. Одним из них был Иосиф Маневич — маститый кинематографист, приближавшийся к своему шестидесятилетию. Другим стал молодой Геннадий Шпаликов, который выполнил основную часть работы. На первый план в сюжете выступила фигура Петра Каховского, застрелившего 14 декабря на Сенатской площади петербургского генерал-губернатора Милорадовича и затем казнённого в числе пяти участников восстания, чья вина была признана следственным комитетом особенно значительной. Сценарий построен как своеобразный коллаж эпизодов, где строгая хронологическая последовательность сознательно не соблюдена. Фильм снимать запретили так как интеллигенцию «застойных» лет всё больше притягивала в декабристах их жертвенность, ощущение которой было усилено современными аллюзиями — прежде всего пикетом на Красной площади 25 августа 1968 года в знак протеста против советской оккупации Чехословакии.