Наталия Гончарова и Михаил Ларионов. 10 оригинальных литографий к разным изданиям. [1913].
I. Литографий Н. Гончаровой к книге А. Крученых «Две поэмы. Пустынники. Пустынницы» (М.: Изд. Г.Л. Кузьмина и С.Д. Долинского, 1913):
1. Два старца. [1913]. Бумага, литография. 18,5×14,4 см. Внизу слева: Н.
2. Старец верхом на быке [или Рыжий на быке]. [1913]. Бумага, литография. 18,3×14,4 см. Внизу слева: НГ.
3. Женщина с поднятыми руками [или Пустынница]. [1913]. Бумага, литография. 18,3×14,3 см.
4. Деревья. [1913]. Бумага, литография. 18,3×14,3 см.
На обороте каждого листа записи фиолетовыми чернилами конца 1920-х — начала 1930-х гг. Литографии также входили в издание: [Зданевич, Илья]. Наталия Гончарова Михаил Ларионов / Эли Эганбюри. М.: Ц. Мюнстер, 1913.
II. Литография Наталии Гончаровой: [Дома]. [1913]. Бумага, литография. 19,5×14,5 см. Внизу справа: Наталия Гончарова. Лист на обороте чистый, без записей.
III. Литография Наталии Гончаровой (?). Оттиск голубой краской на двойном листе тонкого картона. 13,5×18,7 см; 27×18,7 см.
IV. Литографии Михаила Ларионова к книге А. Крученых «Помада» (М.: Изд. Г.Л. Кузьмина и С.Д. Долинского, 1913):
1. Женщина в шляпе. [1913]. Бумага, литография. 19,5×14,5 см.
2. Обнаженная [или Купальщица]. [1913]. Бумага, литография. 19,5×14,5 см.
3. Лучистый портрет. [1913]. Бумага, литография. 19,5×14,5 см.
На обороте каждого листа записи фиолетовыми чернилами конца 1920-х — начала 1930-х гг. Литографии также входили в издание: Ослиный хвост и Мишень. (М.: Ц. Мюнстер, 1913); оттиски литографий в нем были наклеены на страницы книги (с. 51, 68, 80); имя автора и название работ было указано справа от оттиска, на странице.
V. Литография Михаила Ларионова (?): [Женщина]. Бумага, литография. 11,5×9,2 см. На обороте листа записи карандашом конца 1920-х — начала 1930-х гг.
Известно достаточно большое количество оттисков литографий Гочаровой с подобными записями на обороте, выполненными одним и тем же почерком, но с разными текстами. Возможно, часть литографий, не использованных для тиража книг 1913 года, сохранилась у их автора или издателей, а в годы советской власти они нашли применение в качестве листов бумаги для записи.
Поляков № 18, № 19, № 33, Взорваль № 15, № 18, Боровков. Заметки о русском авангарде, с. 51-65.