«Расстрелы арестантов производились под нашими окнами...»
Собственноручное письмо Льва Каменева и другие уникальные документы, связанные с арестом княгини Марии Дмитриевны Гагариной (Оболенской) и методами работы ВЧК в целом.
1. Собственноручное письмо М. Гагариной из тюремного заключения в адрес ЧК, с резолюцией начальника тюрьмы. Б.г. 1 л. «Покорнейше прошу чрезвычайную комиссию сообщить мне через тюремное начальство на каком основании я задержана (...). Я была арестована 7 недель тому назад, допроса не было, обвинения мне никакого предъявлено не было (...)».
2. Доклад ВЧК от Порховской Уездной Чрезвычайной Комиссии. Дат. Порхов, 12 дек. 1918. Орфография и пунктуация сохранены: «Имея сведения, что бывший князь Гагарин, который Вами освобожден который только что хотел уехать на Украину к Скарападскому и вместе бить нас рабочих и крестьян. В настоящее время по вашей телеграмме от 12 декабря посылаем его жену которую истый рабочий и крестьянин расстрелял бы. И тот рабочий который пережил все муки этих князей вампиров, и Вы их освобождаете. Мы предлогаем Вам ни в коим случаи не отпускать этих скорпионов на свободу, ибо достаточно материалов что бы ее расстрелять. Это работает мысль рабочаго класса, который был угнетен этими проклятыми вампирами».
3. Доклад по делу Гагариной в Президиум ЧК от следователя Богданова. 1 л. Орфография и пунктуация сохранены: «(...) Марию Гагарину по моему заключению и по ее материалам с которым я ознакомился надо оставить в качестве заложницы ибо в виду преклонных лет расстреливать нет смысла на свободу ее ни в коем случае выпустить нельзя так как по достаточному материалу и ея дневников, которые она вела. (...) Главное внимание обращаю на то, что ее дочь хорошо может играть роль глупой и в тоже время умной и вот вывожу свое заключение во всяком случае за остатком их семейства надо следить».
4. Письмо наркома А. Луначарского, адресованное председателю Моссовета тов. Каменеву из Зимнего дворца. 1 л. Машинопись с подписью А. Луначарского на бланке Союза коммун Северной области. «Дорогой Лев Борисович, не сможете ли вы содействовать немедленному освобождению гражданки Марии Дмитриевны Гагариной, находящейся в настоящее время в Бутырской тюрьме (...)».
5. Собственноручное письмо тов. Л.Б. Каменева на личном бланке. Дат. 25 авг. 1919 г. 1 л. «т. Ксенофонтову. Прошу перечисленные в прилагаемой бумаге рукописи отправить немедля в Румянцевский музей, а арифмометр вернуть Гагарину вместе с пр. мелочью. Л. Каменев. PS Об отправке рукописей в Музей прошу меня известить ЛК».
6. Фрагмент делопроизводственной папки на имя М.Д. Гагариной. На обороте чернилами приведена «Опись бумаг находящихся в деле» (список из шести документов).
7. Собственноручная доверенность Андрея Григорьевича Гагарина «Политическому Красному Кресту» на получение из ВЧК семейного архива, состав которого перечислен в документе и речь о котором идет в письме Каменева. 2 с. В перечне, кроме чековой книжки, удостоверений, паспортов, а также необходимых для работы книг, присутствуют бритва Gillette, карточка на удешевленную покупку обуви «Скороход» и бутылочка йода.
8. Собственноручная доверенность М. Гагариной, данная мужу на получение в ВЧК изъятого при аресте семейного архива. 1 л. В доверенности приведены письма, рукописи, переводы сочинений и издания П. Урусовой, Д. Оболенского и др.
9. Собственноручное заявление М.Д. Гагариной в ВЧК с изложением деталей ареста и просьбой об освобождении. 3 с. «Я была арестована в нашем бывшем именье Порховского уезда Псковской губ. 14го сего окт. При обыске во время ареста был захвачен семейный архив, состоящий из (...). Все это я намерена была перевезти на хранение в Академию наук (...). Весь этот архив и я сама была в тот же день препровождена под конвоем в Порховскую Чрезвычайную Комиссию, откуда я на другой день без всякого допроса была заключена в тюрьму. Пребывание в тюрьме в течение двух месяцев было крайне тяжелое в нравственном отношении (главным образом из-за расстрелов арестантов, которые производились под нашими окнами и постоянные ожидания, что меня постигнет та же участь. (...) Я нравственно и физически разбита, многое передумала и отказываюсь от многого что быть может утверждала в дневниках (...)».
Князь Андрей Григорьевич Гагарин (1855-1920) — ученый, инженер, первый директор Санкт-Петербургского политехнического института, статский советник. В 1885 году Гагарин женился на княжне Марии Дмитриевне (1864–1946), дочери статс-секретаря и действительного тайного советника князя Д.А. Оболенского. Андрей Григорьевич в октябре 1918 года на пути в Холомки был арестован. Вслед за этим через несколько дней арестовали и Марию Дмитриевну. Благодаря содействию Экспериментального института Андрей Григорьевич был освобожден относительно быстро, а Мария Дмитриевна провела в заключении полтора года. Поместье Холомки в 1918 году было национализировано. Петербургскую квартиру Гагариных, когда те находились под арестом, вскрыли и разгромили. Позже Мария Дмитриевна вспоминала о том, как Андрей Григорьевич, принося ей в тюрьму передачи, несмотря на сильные морозы, приходил одетым в летнее пальто с полотенцем на шее вместо шарфа, поскольку все зимние вещи пропали во время погрома квартиры. В 1934 году эмигрировала, отъезд стал возможен только после того, как ее сыновья, уже будучи за границей, собрали и заплатили требовавшуюся в те годы за получение разрешения на выезд сумму в размере 3 000 долларов. Оставила после себя воспоминания о муже, опубликованные в 2006 году.
Архив обладает исторической ценностью музейного уровня.