Результаты аукциона
Игорь Макаревич «Портрет Пиноккио в костюме Возрождения». 2003. Холст, акрил, масло. 80×60 см. Частное собрание.
Игорь Макаревич родился в 1943 году в селе Триалети в Грузинской ССР в семье архитектора Г. В. Макаревича. В 1968 году окончил художественный факультет Всесоюзного государственного института кинематографии. Признанный классик московского концептуализма, участник группы «Коллективные действия», заслуженный художник РСФСР. Работы находятся в собраниях ГТГ, ГРМ, ММСИ, Музея ART4.RU, Нового музея (Санкт-Петербург), Центра Жоржа Помпиду (Париж, Франция), в Коллекции Библиотеки Конгресса США (Вашингтон, США), Музея Людвига (Кёльн, Германия), Берлинском музее-галерее современного искусства, музее Цимерли при университете Rudgers (США), музее Нашера при университете Duke (США), Музее Северной Каролины (США) и др., а также в частных коллекциях в США, Италии, ОАЭ, Норвегии, Швейцарии, Греции, Гонконге, Франции, Германии и России. Один из участников 53-й Венецианской Биеннале.
«Признанный классик московского концептуализма. Как сказал о нем один критик, рассматривает культурное пространство как поле порождения не смыслов, но мифов. Миф не имеет „границ“ в отличие от прочих жанров — это живая структура, способная сворачиваться или развиваться в любом направлении. Авторская мифология Макаревича вполне отвечает этим признакам: его инсталляции, объекты, картины связывают сквозные сюжеты, однако каждый раз перед нами новый поворот „истории“, где самым замысловатым образом смешиваются советские тоталитарные реалии, сказочные персонажи, страницы из учебника по психиатрии, традиции Достоевского и Гоголя, мрачные гравюры Дюрера, поздние портреты Малевича... Культурное пространство меняет координаты, как бы закручивается в спираль, в которой отдаленные явления оказываются ближайшими соседями. Но Макаревич не позволяет себе прямых заимствований, „прошлое“ в его мифотворчестве пускается в переработку: так, детский сказочный герой „Пиноккио“ вместе с человекообразным телом получает драматическую биографию и способность к стилистической мимикрии, которая дает возможность „проникать“ в различные художественные эпохи. Разумеется, его присутствие в ампирном антураже, отсылающем к картинам Луи Давида, или в облике „новых людей“ Казимира Малевича, вносит сокрушительную двусмысленность в мерцающую цитату, заставляя нас разгадывать тонкую интеллектуальную игру, затеянную автором». Наталья Тамручи
