Собственноручные и машинописные письма Евгения Евтушенко, адресованные Алексею Суркову.
1. Письмо в редакцию газеты «Известия» с просьбой дать опровержение на статью Т. Тэсс о недостойном поступке (приезд в Ленинград на совещание европейских литераторов и разговор с немецким поэтом Г. Энцербергером). [М., 1965]. 2 л. 28,6×20,3 см. Машинопись. В правом верхнем углу приписка Евтушенко: «Копия: в Иностранную комиссию тов. Суркову.» К письму приложена собственноручная записка Евтушенко: «Уважаемый Алексей Александрович! Прошу оказать Ваше содействие в публикации этого письма на страницах „Известий“. Первый экземпляр — в редакции. Письмо К. Богатырева — тоже. Евг. Евтушенко».
2. Письмо в Секретариат Союза Писателей тов. Суркову А.А. с просьбой решить вопрос о творческой командировке в Бельгию. [М., 1965]. 2 л. 29,5×20,7 см. Машинопись с собственноручной подписью Евтушенко.
«...В связи с моими отказами на Западе весьма широко распространилось мнение, что мне вообще запрещено выезжать за границу. К сожалению, это обстоятельство используется в идеологической борьбе против нашей Родины... Мне думается, что эта поездка и будет самой лучшей, как первая поездка после критики, прозвучавшей в мой адрес в прошлом году и всякого рода реакционные крикуны заткнут свои рты...Если в моей последней поездке за рубеж были допущены ошибки, то как можно отказывать в праве на исправление этих ошибок?» Прилагается международная телеграмма из Брюсселя с просьбой сообщить дату приезда. 3. Письмо Председателю Иностранной Комиссии Союза Писателей СССР тов. Суркову А.А. с просьбой решить вопрос о творческой командировке в Италию. [М.], 1964. 2 л. 27×22 см. Машинопись с собственноручной подписью и постскриптумом.
«...в прошлом году во время заграничной поездки мной были допущены некоторые неосмотрительные шаги и мне бы хотелось исправить их на том же фронте, на котором я их допустил. Я понимаю все сложности, которые могут возникнуть во время поездки, если она состоится, и готов к ним, движимый только одним желанием — принести, как можно больше пользы нашей родине, коммунизму. Надо учесть и другое — если я опять откажусь, боюсь, что это будет истолковано не как мой личный отказ, и принесет пользу только тем кругам на Западе, которые стремятся доказать, что писатели в советской стране не имеют ни свободы мнения, ни свободы передвижения.» Прилагается международная телеграмма из Торино с просьбой сообщить дату приезда. 4. Собственноручное письмо А. Суркову. [М., 1965]. 1 л. 29,6×20,7 см.
"Личное. Дорогой Алексей Александрович! Я Вам надоел, конечно, но Вы понимаете что для меня имеет все это большое значение. И думаю, что не только для меня. Я очень прошу Вас, невзирая на возможные трудности, помочь решить этот вопрос положительно. Ей — богу я Вас не подведу. Я очень жалею, что не смог увидеть Вас в связи с нездоровьем жены, к которой я вылетаю в Коктебель до 2 октября. Если этот вопрос решится положительно, пожалуйста, сообщите мне по телеграфу или по телефону с предложением и я вылечу. Только очень прошу Вас не забыть, что люди, чьи подписи стоят по этими телеграммами не абстракции, и мне неудобно и стыдно, то что я морочу им головы. Желаю Вам всего доброго. Ваш Евг. Евтушенко". С учетом идеологических пассажей — уникальные документы.