Среди топ-лотов аукциона этюд к знаменитой картине К.С. Петрова-Водкина «Сон», созданный им в том же 1910 году (бумага, черный и графитный карандаши, акварель, 62 × 47,5 см. Справа внизу авторская монограмма, дата и надпись графитным карандашом: «КПВ 1910 / „Сонъ“». Работа происходит из собрания известного советского художника Николая Михайловича Ромадина. Работа «Сон» принимала участие в персональных выставках: Ленинград, Москва, 1936-1937; Ленинград, Москва, 1966 и опубликована: «Кузьма Петров-Водкин. Живопись. Графика. Театрально-декорационное искусство». Авторы-составители Ю.А. Русаков, Н.А. Барабанова. Л., «Аврора», 1986, цветное воспроизведение с. 43, каталог № 60.

Осенью 1909 года Петров-Водкин погружается в работу над картиной «Сон» (1910, ГРМ), представляющей собой своеобразное переложение на язык живописи начала XX века прелестной юношеской картины Рафаэля «Сон рыцаря». Кстати, это далеко не единственное в ту пору прямое обращение Петрова-Водкина к искусству итальянского Возрождения.

Вспоминая картину «Сон» много лет спустя, Петров-Водкин писал: «Время его написания — это... типичнейшее состояние сна, паралич политический и моральный, который после 1905 года, в годы реакционных настроений, дошел до рубежа. Жизнь застряла, остановилась. В такую форму у меня вылилось это состояние тишины сна...».

Глубокое содержание, вложенное художником в «Сон», оставалось — из-за сложной его зашифрованности в изображенной сцене — недоступно большинству зрителей. Картина раздражала и вместе с тем манила к себе публику своей загадочностью. Вероятно, ни один из писавших о VII выставке Союза русских художников в Петербурге не прошел мимо «Сна»: картину ругали или хвалили, чаще недоумевали по ее поводу. Всех хулителей превзошел И.Е. Репин, увидевший в «Сне» проявление ненавистного ему декадентства и обрушившийся с более чем резкой и несправедливой критикой на Петрова-Водкина в специальном письме в редакцию «Биржевых ведомостей». С энергичной защитой молодого художника выступили Александр Бенуа и Лев Бакст. Возникла долго не затихавшая полемика, утвердившая имя Петрова-Водкина в ряду имен наиболее оригинальных и смелых русских художников тех лет. И сам он отчетливо понимал значение всего произошедшего, когда писал матери: «Нынешний год с моей картиной „Сон“, сделавшей меня известным и в большой публике, — этот год вздернул меня совсем на дыбы и теперь я чувствую себя за каждый будущий мазок ответственным больше, чем раньше»...