Борис Годунов. Трагедия в трех действиях / М. Лобанова. СПб.: В Тип. Х. Гинце, 1835. 110 с. 21,5 х 14 см. Во владельческом полукожаном переплете эпохи. Потертости переплета. Небольшие надрывы корешка, бумаги крышек на полях, уголков. На переднем форзаце экслибрис Библиотеки Николаевской Академии Генерального Штаба. Помета на титульном листе. «Лисьи» пятна.

Несмотря на то, что поэт, член Императорской Российской Академии Михаил Евстафьевич Лобанов (1787-1846) работал над поэмой с 1825 года, современники неизбежно наперебой принялись сравнивать «лобановского» «Годунова» с «пушкинским». Книга стала настоящим яблоком раздора для литераторов той поры.

Сначала с резкой критикой на книгу выступил Белинский: «Ни страстей, ни характеров, ни стихов, ни интереса – нет ничего этого; все холодно, поддельно, придумано, нарумянено, все на ходулях, без всякой естественности».

Эта рецензия Белинского привела Лобанова в негодование. В январе 1836 года он произнес речь в собрании Императорской Российской Академии, в которой обрушился на современную русскую критику, а также произнес несколько слов о необходимости ужесточения цензуры: «Критика, сия кроткая наставница и добросовестная подруга словесности, ныне обратилась в площадное гаерство, в литературное пиратство, в способ добывать себе поживу из кармана слабоумия дерзкими и буйными выходками, нередко даже против мужей государственных, знаменитых и гражданскими и литературными заслугами. Ни сан, ни ум, ни талант, ни лета, ничто не уважается».

На обвинения Лобанова, граничившие с политическим доносом, ответил Пушкин в статье «Мнение М.Б. Лобанова о духе словесности, как иностранной, так и отечественной» («Современник», 1836, т. 3, с. 94-106): « (...) Заключим искренним желанием, чтобы Российская Академия, уже принесшая истинную пользу нашему прекрасному языку и совершившая столь много знаменитых подвигов, одобрила, оживила отечественную словесность, награждая достойных писателей деятельным своим покровительством, а недостойных - наказывая одним невниманием». Интересно и то, что Пушкин в ответе, по примеру «спорщиков» нынешнего века, обратился и к орфографии Лобанова: «(...) он, как бы безталанный (г. Лобанов, вероятно, хотел сказать безталантный) (...)».

Некто «Ф.Б.» (очевидно, подписавшийся - Фаддей Булгарин) писал: «Злополучный Борис!.. Тебе и за гробом нет спокойствия. Начиная с Нарежнаго и кончая М.Е. Лобановым, всякой поднимает тебя из могилы, бедный старец; выводит на позорище, заставляет говорить такие вещи, которые тебе никогда и в голову не приходило. Бедный Борис!.. А.С. Пушкин написал несколько удачных и замечательных сцен из истории Бориса, и только. Но произведение Пушкина было создание без особенной формы — и поэтому мы не в праве ничего более требовать».

«Бориса Годунова» не было ни у Розанова, ни у Лесмана. В открытой продаже издание нами найдено не было. Большая редкость.

См.-Сок. № 839.