«Чувствую что больше не могу или сойду с ума...»
Одно из последних писем Виктора Цоя Марьяне Цой. Июнь 1990 года. 1 л. 29,9×20,8 см. В хорошем состоянии, следы от сложения в «восьмерку». «Марьяша! Не знаю увидимся ли перед отъездами т.к. 25-26-го могу уже уехать. Буду в Ленинграде м.б. В конце июля, в начале августа. Очень жаль, что не увижу Сашу. Буду звонить вам в Ленинград. Если тебя не будет расскажи маме о своих планах и если что то нужно то передай. Сыграл эти два концерта и чувствую что больше не могу или сойду с ума. Хочется не думать об этом вообще хотя бы месяц. Купил туфли, наверное тебе нужно. Оставляю 200 руб. в качестве гонорара за устроение концертов (черт бы их побрал всех). На штаны наплевать. Собери все деньги к отьезду. Пока Цой. P.S. Привет Битлам».
Возможно, это одно из последних писем, адресованных Марьяне Цой. Мы предполагаем, что речь в письме идет о последнем большом гастрольном туре «Кино» в 1990 году и о том колоссальном напряжении и усталости, последовавшем за выступлениями. Гастрольный тур подходил к концу в июне 1990 году. Усталость музыкантов восторг залов никак не компенсировал. Оставалось выступить 24 июня в Москве в Лужниках, на празднике газеты «Московский комсомолец». Это был большой сборный концерт, к которому долго готовились.
Цой не особо горел желанием выступать в Лужниках, он говорил: «Если бы не авторитет газеты, думаю, я не рискнул бы выйти на столь ответственную, а главное, слишком уж громадную площадку...». Хотя тут же отмечал, что «выступать на большой спортивной арене — огромнейшая честь каждой группе».
Историческое выступление «Кино» на Большой спортивной арене в Лужниках было отмечено всеобщим восторгом, а также зажжением Олимпийского огня, пламя которого было видно далеко вокруг. Завершая концерт, Цой обратился со сцены к поклонникам, обещая им в скором времени выпустить новый альбом. «Я хотел сказать для тех, кто любит группу „КИНО“, что у нас всё в порядке. Мы собираемся летом, в крайнем случае осенью, начать запись нового альбома. Песни для него уже почти готовы. Петь на концертах я их немножко боюсь, потому что с аппаратурой у нас всегда проблема, хотя на этот раз мы, во всяком случае, арендовали самую дорогую, не знаю, насколько она хорошая. Так что новые песни появятся, я думаю, осенью...». Поклонники не знали, что видят живым своего кумира в последний раз...
Двадцать шестого июня Виктор Цой с Натальей Разлоговой улетели во Францию. Именно об этом путешествии и пишет Цой в своем письме к Марьяне. Третьего июля 1990 года Виктор и Наталья вернулись в Москву. 22 июня Виктор получил водительские права. Им предстояла поездка в Латвию, на новеньком темно-синем «Москвиче-2141», купленном Виктором на часть гонорара за серию последних концертов в Сибири.
Затем в начале августа Виктор поехал в Ригу, откуда вылетел в Ленинград за маленьким Сашей, которого брал на август два последних года. Виктор очень баловал мальчика, всегда старался привезти ему что-то новое и красивое, будь то игрушка или вещь. Ведь сам Цой был очень недоволен своим детством, и с родителями у него тоже отношения были довольно непростые, поэтому он старался хоть как-то сделать сына счастливым.
Марьяна Цой вспоминала: «Последний раз мы виделись, когда Витя забирал Саню на два месяца. Мы собрали вещи и ждали его. Саня перед приездом отца обычно нервничал. Однако Цой, пунктуальный, как всегда, не опоздал. Он взял сына за руку, и они пошли из дома.
— Ну пока. Наслаждайтесь, — говорю им вслед.
У лифта он оборачивается.
— Пока. Буду звонить...».
Из книги Виталия Калгина.