Результаты аукциона
Письмо бедной вдовы Марфы Мусиной-Пушкиной с просьбой не лишать ее и ее детей недвижимости за долги, адресованное графу Алексею Бестужеву-Рюмину. С собственноручной подписью. Сер. XVIII в. 1 л.
«Светлейший граф, премногомилостивый государь, зная вашего сиятельства ко всем бедным и беззаступным людям взяла смелость вашего сиятельства и я бедная вдова з детми своями трудить как вашему сиятельству известно что как деревня так дворы и пожитки покойного мужа моего по указу блаженныя и вечнодостойныя памяти государыни Анны Иоанновны опясаны некоторых деревень только оставлено детем моим 250 душ о чем я бедная з детми своими многократно ея величества трудила и по указу в 748 году пожаловано мне и детем моим оставшая в Петербурге за продажею пожитки (...) деревнях и здесь в Москве имеющихся пожитках обещать соизволила токмо и поныне ничего не возвращено отчего долгу имею осьмнадцать тысяч которые мои проданые деревни в закладе и некоторым срок приходят а платить нечем я тако всепокорнейше вашего сиятельства прошу чтоб заступленяем вашего сиятельства было мне бедной вдове и детем [оставлены?] деревня и дворы и здесь имеющиеся пожитки возвращены за что вашему сиятельству воздастся, бог о чем прося з детми своими есмь и пребудет.
Вашего сиятельства всепокорнейшая услужница графиня Марфа Мусина-Пушкина».
Письмо написано Марфой Петровной (Федоровной) Мусиной-Пушкиной (урожд. княжной Черкасской), вдовой графа Платона Ивановича Мусина-Пушкина (1698–1743) — тайного советника, сенатора, президента Коммерц-коллегии (1736–1740), смоленского (1730–1732), казанского (1732–1735) и ревельского губернатора (1735–1736). В середине 1730-х годов сблизился с А.П. Волынским, вошел в кружок его «конфидентов»; участвовал в подготовке и обсуждении «Генерального проекта о поправлении внутренних и государственных дел», расширявшего права шляхетства в управлении страной, и выражал недовольство немецким засильем. Когда 30 мая 1740 года к нему в дом явился начальник Тайной канцелярии, инквизитор Андрей Ушаков, дабы подвергнуть его допросу, граф вел себя весьма дерзко, а когда его попросили рассказать, что происходило в доме Волынского, небрежно бросил: «Пушкины не доносчики!» Слова сии были тут же переданы императрице, а уже на следующий день Платон был схвачен и брошен в крепость; его жену и детей посадили под домашний арест, а возле дверей их дома дежурили часовые.
Вскоре состоялось и судилище, согласно которому Мусина-Пушкина надлежало подвергнуть четвертованию. Однако Анна Иоанновна смилостивилась и «великодушно» приговорила его к битью кнутом, урезанию языка (за дерзостные речи!) и ссылке в Соловецкий монастырь со строжайшим там содержанием, вплоть до получения харчей простого монаха. Платон был лишен всего имущества, а также чинов, орденов и графского достоинства, а дети его имели право наследования состояния только от прадеда и матери.
Платон Иванович был реабилитирован в 1742 г., однако с предписанием: к делам его не определять и из деревни ему не выезжать. Не вернула императрица и конфискованные у него имения и земельные угодья. Когда супруга Платона Марфа обратилась с прошением об этом к канцлеру Алексею Бестужеву-Рюмину, тот посоветовал «сделать записку лучшим деревням», а сам вместо покровительства убедил Елизавету пожаловать сии имения ему, канцлеру. Только Екатерина II восстановит потом справедливость и возвратит все сполна уже потомкам Мусина-Пушкина.
Бердников, Л.И. Обойденный наградой. Платон Мусин-Пушкин // Русский галантный век в лицах и сюжетах. Кн. 1. 2013.
