Автографы Владимира Ленина и Владимира Антонова-Овсеенко на мандате, выданном тов. Антонову-Саратовскому на поездку в Донецкую губернию с целью ее создания. Кон. 1910-х гг. 1 л. 22×15,3 см. Следы сгибов.

«Настоящим удостоверяется. Что тов. Антонову-Саратовскому Советом Труда и Обороны поручается поездка в Донцкую (!) губернию в целях составления плана создания Донской (!) губернии, включая всю горную промышленность и продовольственные уезды и раскрытием перед населением принципов и перспектив Советской политики. Председатель Совета Труда и Обороны [автограф В.И. Ленина] / Секретарь Совета Труда и Обороны [автограф Л.А. Фотиевой]». На оборотной стороне карандашом: «Обратить внимание на тов. Кондыбу. Ответственный и мыслящий большевик! Антонов-Овсеенко».

На мандате красная печать Совета Труда и Обороны, в верхней части штамп «Архив ВКП(б)».

***

Антонов-Овсеенко руководил действиями красногвардейцев, революционных солдат и матросов во время штурма Зимнего дворца, после чего арестовал Временное правительство. Весной 1918 года — Верховный главнокомандующий советскими войсками Юга России, в состав которых входили вооруженные формирования Украинской, Одесской, Донецко-Криворожской и Таврической советских республик. Принимал активное участие в установлении советской власти практически на всей территории Украины, в формировании вооруженных сил УССР, военных действиях против армии Директории, ликвидации Григорьевского мятежа. В 1922 году Антонов-Овсеенко был назначен начальником Политуправления РВС республики (ПУР). Активно выступая против усиления власти Сталина, он поддержал Льва Троцкого и примкнул к Левой оппозиции. Владимир Александрович был направлен на дипломатическую работу, занимал должности полпреда в ряде восточноевропейских стран. В конце 1937 года старый революционер был отозван из Испании, после чего арестован НКВД в ходе кампании Большого террора. Сокамерник Антонова вспоминал: «Когда его вызвали на расстрел, Антонов стал прощаться с нами, снял пиджак, ботинки, отдал нам и полураздетый ушел на расстрел. 21 год назад, в шляпе набекрень, с волосами до плеч, он объявил низложенным Временное правительство. Теперь его босого вели к расстрельной камере (...)». Автографы Антонова-Овсеенко на антикварном рынке не встречаются.

***

Лидия Александровна Фотиева (1881-1975) — личный секретарь Ленина в 1918-24 гг. секретарь СНК и СТО, участница трех революций, член партии большевиков с 1904 года.

***

Владимир Павлович Антонов-Саратовский (1884-1965) с началом Октябрьской революции участвовал в установлении Советской власти в Саратове (за что и получил приставку к фамилии). В 1919 году — председатель исполкома Курского губернского совета, член коллегии НКВД РСФСР, член Революционного трибунала 13-й армии Южного фронта и организатор революционных комитетов по Южному фронту. С декабря 1919 года — председатель Донбасского губернского ревкома, в 1920–1921 годах — нарком внутренних дел Украины, уполномоченный по борьбе с отрядами Махно.

Из воспоминаний Антонова-Саратовского: После разгрома армии Деникина я был брошен на организацию Донецкой губернии (Донбасса). Выпала каторжная организационная работа, а тут еще нашлись «спасители Донбасса» в лице многочисленных реввоенсоветов. Конечно, каждый хотел спасать и лучше, чем другие. Упорный получался кавардак. Бывало, под угрозою расстрела низших агентов какой-нибудь член ревсовета «гнал уголь на Москву». Брался мощный паровоз «ЭХ», к нему прицеплялся десяток вагонов угля и — пошел. Понятно, что на четверть пути паровоз пожирал весь свой груз. Я боролся с этой кувырк-коллегией самым решительным образом. На меня полетели в Москву жалобы, которые, конечно, доходили более успешно, чем эшелоны с углем. Кроме того, я разошелся с украинским Совнаркомом относительно плана организации губернии.

Ильич вызвал меня для информации. Я все подробно рассказал. Он потребовал «документиков», которые тотчас же и были представлены. Он очень возмущался, сердился, бегал по комнате угловато-медвежьей и в то же время юркой походкой. А затем, по-видимому, посмотрел на всю эту историю под другим углом зрения и рассмеялся. Когда я упомянул, что в Александрово-Грушевском районе белые уничтожили до десяти тысяч рабочих, оставив сорок тысяч сирот, Ильич потемнел. Я никогда не видал такого мрачного блеска его глаз. Они одновременно светились и великой скорбью, и великой жестокостью. Я человек довольно не из трусливых, но у меня пошли мурашки по спине от его взгляда. Ильич умел ненавидеть врагов рабочего класса.

Согласившись со мною по вопросу о плане губернии, он предложил мне поставить на следующий день в Совнаркоме вопрос. — «Скажите там, чтобы обязательно поставили... сошлитесь на меня... впрочем, я сам присмотрю». Вопрос был поставлен и разрешен по-ленински «в два счета». Мой проект был утвержден. Я попросил слова. — «Зачем вам? Губерния утверждена». — «Владимир Ильич, еще есть серьезный вопрос». — «Какой? Говорите, только коротенько». — «За кем должна числиться губерния? Она составлена из русской, украинской и казачьей земли. Как ее теперь считать по матушке — Украине, или по батюшке — Российскому Совнаркому?» — «Как вы думаете, товарищи? Будто бы по батюшке?» — «Конечно, по батюшке» — возопил т. Красин. Ильич согласился, и было постановлено, что Донецкая губерния входит в состав Р.С.Ф.С.Р.

Это было в период 8 партсъезда. Не прошло двух дней, меня вызывают к тов. Ленину. — «Мы с вами дали маху, — как-то виновато-шутливо встретил меня Ильич, — приехали украинцы, Раковский, Петровский... кричат, что мы у них украли последних рабочих и остались они с одними мужиками...».

— Ничего вы у них не крали, — чувствуя провал, но бодрясь, говорю я, — если бы вы взяли да каким-то чудом перенесли Донбасс, скажем, в Сибирь, они были бы правы. А то ведь Донбасс остался на прежнем месте... только административное изменение произошло.

— Давайте перерешим... чего их обижать, — заметил Ильич.

Здесь сказался, с одной стороны, глубокий реализм, а с другой — тонкая деликатность: он уже решил отменить постановление Совнаркома, но вызвал «для соглашения» инициатора вопроса.

Антонов-Саратовский. Отблески бесед с Ильичем. leninism.su/books/4284-proletarskaya-revolyutsiya-leninskij-nomer.html?start=13

Лот обладает коллекционной ценностью музейного уровня.

Эстимейт: 950 000 — 990 000 руб.