Что такое антикварная книга и чем она отличается от просто старой книги?

Антикварной книгой можно назвать книгу, которой больше 100 лет. Все, что моложе, с некоторыми исключениями можно отнести к букинистике, но в принципе все это от лукавого: четкого разделения нет. Однако ценность книги зависит не столько от ее возраста, сколько от того, что эта книга представляет собой по содержанию. Так, мы продавали альбом Венедикта Ерофеева, в котором более 140 автографов: когда у него обнаружили рак, в 1982 году он лежал в больнице и общался с помощью таких записок. И там черным по белому написано много забавного, иногда нецензурного – он не стеснялся в выражениях даже в адрес многих из сегодняшних именитых людей. Вот такая вещь продалась на нашем последнем аукционе в «Литфонде» за 2,4 миллиона рублей.

 

То есть общая тенденция в мире искусства имеет место и здесь: авангард дорожает и забирает существенный объем рынка у классики?

Да-да. Мы замечаем, что XVIII век уходит гораздо более вяло, чем XX, и в первую очередь, Серебряный век, и цены соответственно совершенно другие. У нас была, наверное, самая высокая в мире продажа – это был автограф М. Цветаевой А. Керенскому на ее книге «Царь-девица» ушел (вместе с комиссионными) за 8 млн 300 тысяч, на то время это было более 250 тысяч долларов, и это Серебряный век, а похожих уходов XVIII века в общем-то не было.

Хорошо, вернемся к оценке книг. Вам приносят книгу, она может быть редкая, но потрепанная и в плохом состоянии. Это влияет на цену?

Все зависит от книги. Если приносят потрепанную или даже с утратами книгу, например, Радищева «Путешествие из Петербурга в Москву», то само по себе это уже сенсация. Нет, естественно, это повлияет на цену: если в очень хорошем состоянии такая книга может стоить от 500 тыс. долларов до миллиона, то такая же книга в потрепанном состоянии обойдется в 2 раза дешевле – 250–300 тыс. долларов. А есть книги, которые покупают на полку – красивые, иллюстрированные, которые в первую очередь покупают из-за состояния и поэтому все очень дифференцированно и сложно. Ведь люди, которые обладают определенными средствами, конечно, будут ждать очень хорошего экземпляра и его дождутся. Они будут готовы заплатить за него в 2–3 раза больше.

Какие еще факторы влияют на формирование цены?

Еще одна интересная вещь, которая делает книгу более ценной, – это ее провенанс (происхождение). Если книга происходит из собрания известного библиофила XVIII–начала XX века, то соответственно растет ее ценность и цена. Многие библиофилы очень трепетно подбирали свои экземпляры книг и, скажем, заполучить в коллекцию экземпляр, например, из собрания знаменитого библиофила Петра Александровича Ефремова, – это значительно более масштабное для собирателя событие, чем покупка экземпляра неизвестного происхождения.
Или, к примеру, были знаменитые книгопродавцы, тот же самый Василий Иванович Клочков, и если встречаешь его вот такие торговые ярлыки, то это значит, что книга когда-то проходила через его магазин, а это уже знак качества, потому что он торговал только лучшими и наиболее редкими книгами.

То есть можно сказать, что провенанс – это родословная для книги?

Да-да. И для многих библиофилов это очень важно. Предположим, возвращаясь к тому же Ефремову, если простой экземпляр какой-то книги может стоить 100 рублей, то книга из его библиотеки будет дороже, только наличие владельческого экслибриса или суперэкслибриса может поменять цену в сторону увеличения,

Хорошо. Для чего приобретают живопись более-менее ясно, причины разные, но они понятны и хотя бы объяснимы. А для чего коллекционируют антикварные книги, ведь, насколько мне известно, их даже не рекомендуется читать? Что же на них, смотрят?

Коллекционируют – это не совсем верное слово, человек разбирается в книгах, любит книги и, естественно, собирает. Я бы назвал это собиранием, а не коллекционированием.
Коллекционирование – это термин достаточно холодный, а книги … Их именно собирают. Кто-то из известных библиофилов сказал: «Я собирал книги, а книги собрали меня», то есть создали из меня целостную личность и дают мне ощущение жизни, ее понимание.

Так, ясно. Значит собирают.

Замечательно сказал один наш известный библиофил в интервью «Московскому комсомольцу», создав поэтически-эротический образ библиофила: «Когда я держу в руках прижизненное издание «Евгения Онегина» и глажу книгу по переплету, я испытываю чувство наподобие оргазма». Книга – это некая концентрация духовной, душевной энергии. Вот я часто замечал, что мне книгу открывать не всегда нужно, для меня большое удовольствие – взять старую книгу в руки и держать ее в руках, может, в какой-то степени от этого облагораживаешься, получаешь какую-то внетекстовую информацию, особенно, когда ты понимаешь, что эта за книга.

Многие библиофилы, особенно старые, крайне негативно относятся к чтению дорогих книг. Чем девственнее книга, тем она выше стоит и тем она больше приносит своему владельцу и моральное, и материальное удовлетворение. Как я говорил во многих интервью, библиофилы книг не читают, но это не значит, что они настолько безграмотные люди, это значит всего лишь то, что существует большая разница: одно дело, когда у тебя есть первое издание «Евгения Онегина» в восьми тетрадках, все в обложках, в нетронутом виде, и совсем другое, если ты хочешь почитать «Евгения Онегина», то скачиваешь его из Интернета или покупаешь за 200 рублей в ближайшем магазине. А подобного рода книги в таком состоянии, они, конечно, являются уникальными. Это наше национальное достояние и, безусловно, такие вещи хранятся у наших коллекционеров очень трепетно и иногда в каких-то специальных хранилищах под большими замками. Очень часто люди тратят большие деньги на оборудование библиотек, на специальный влажностный режим, кондиционирование, чтобы создать оптимальные условия для хранения книг и стараются не очень часто их навещать, а только по праздникам.

Вы могли бы описать портрет современного собирателя антикварной книги или, по-вашему, «библиофила»?

Это состоявшийся человек от 35 до 50 лет, у которого есть бизнес, приносящий стабильный доход, он имеет все, что необходимо для жизни спокойной и достаточно размеренной, и, как правило, такие люди обращаются к разным вариантам коллекционирования и, слава Богу, находятся единицы (пока единицы) тех, кто собирает старые книги.

Вы могли бы сравнить рынок аукционов или, если можно так выразиться, «собирательство книг в России и в Европе» …

Я бы сказал так: рынок в России и рынок остальной, потому что, к сожалению, мы настолько отделены от того, что происходит в Европе и в Америке еще и в силу того, что границы наши закрыты.

Нельзя вывозить, запрещено законом?

Антиквариат запрещено вывозить на сегодня; если вы имеете в виду книгу, которая старше 100 лет, то вы ее либо вообще не сможете вывезти, либо в некоторых случаях сумеете по специальному разрешению Министерства культуры.
Рынки закрыты, почему-то боятся их открыть и сделать свободный вывоз, предполагая, что все вывезут, но это совсем не так... Когда открыли ввоз в 90-х годах, то сюда вернулось огромное количество русских книг с Запада, и на Западе, по большому счету, они никому не нужны. Никто их не повезет отсюда за границу.
И в силу этого, даже если на Западе есть коллекционеры русского искусства, книг, то они совершенно отделены от нас, они не могут покупать на наших аукционах, потому что отсюда невозможно вывезти. И потому количество собирателей книг, рукописей, автографов, всего того, что на бумаге, в России ничтожно мало, по сравнению с западноевропейским коллекционированием. У нас сложилось, несколько важных консервативных направлений собирательства: это прижизненные издания русских классиков, старопечатные славянские инкунабулы, петровские книги, богато иллюстрированные книги XVIII века, издания Серебряного века, книги русского авангарда, ну и, пожалуй, рукописи, архивные материалы известных литераторов, писателей, поэтов, политиков, деятелей культуры.

На Западе этих направлений гораздо больше и список шире, ну и соответственно, если говорить об экономической составляющей, то, конечно, обороты Кристис, Сотбис или даже какого-то небольшого аукционного дома, французского или английского, на сегодняшний день несоизмеримо выше оборотов любого российского аукционного дома.

Ввозить иностранный антиквариат можно, только вывозить нельзя?

Да. Ну многие коллекционеры живут на два дома, у кого-то дома в Лондоне, у кого-то в Париже и, скажем, то, что человек покупает на западноевропейских аукционах, он оставляет там, у него там библиотека. То, что он покупает здесь, он оставляет здесь. Вот такая есть тенденция.

А какие бы вы назвали самые известные книжные аукционы в Москве?

Сейчас все аукционы диверсифицировались, все занимаются всем. И мы проводим аукционы живописи, графики, декоративно-прикладного искусства, но если говорить о книгах, – это Дом антикварной книги в Никитском, «Кабинет», «Империя», «Три Века». Пожалуй, все.

Я знаю, что вы заканчиваете работу с Домом антикварной книги в Никитском и запускаете новый проект. Расскажите немного об этом.

Не так давно появился еще один аукционный дом, называется он «Аукционный дом ЛИТФОНД». 8 октября мы совместно с Центральным домом литераторов провели первый большой аукцион в знаменитом Арт-кафе, где когда-то бурлила творческая жизнь. Для Москвы, как отметили многие средства массовой информации, это действительно был букинистический праздник, которого Москва не видела давно. Пришли все известные библиофилы, немаленький зал Арт-кафе был полон, и в Интернете играли не менее 30 человек. Так что в общей сложности на аукционе присутствовали свыше 100 человек. Это сказалось и на результатах – многие из них не имеют аналогов на российском букинистическом рынке. Цены в ходе торгов иногда поднимались в десятки раз. Так, «Руслан и Людмила» Пушкина был продан за 4 миллиона рублей. Не отставал и XX век – автограф Венедикта Ерофеева продали за 2,4 миллиона рублей, а Бродского – за 2,2 миллиона.

 

 

 

Одна из самых громких и неожиданных покупок – это визитная карточка Блока. Мы приняли решение купить ее сами и передать в музей А.А. Блока в Шахматово. Стартовая цена визитки была 30 тысяч рублей, однако в ходе торгов нам пришлось приобрести ее за 700 тысяч рублей!

В наших ближайших планах – проведение уникального аукциона частной коллекции русских книг, которая собиралась по крупицам в течение последних 50 лет. Думаю, что это также будет событием для букинистического рынка Москвы, так в коллекции собраны немало первоклассных раритетов. К примеру, первое издание «Кобзаря» Тараса Шевченко 1840 года – книга эта не находима на рынке и ее не было в собраниях многих из наших прославленных библиофилов прошлого.

 

 

До конца года мы также планируем провести необычный аукцион – это частное собрание редких книг на иврите и идиш. И завершить год мы хотели бы благотворительным аукционом, который мы проведем совместно с фондом по спасению тяжелобольных детей «Линия жизни» – мы уже собрали деньги на операцию четырех детей на наших предыдущих аукционах и, надеемся, что этим аукционом сможем также помочь кому-то из ребят, ожидающих жизненно важную операцию.

 

В дальнейших наших планах также интересные аукционы и культурные проекты, часто и то, и другое идет вместе. Так, на нашем ближайшем аукционе известный актер Александр Филиппенко будет читать отрывок из романа «Мастер и Маргарита». Думаю, это будет весьма интересно, тем более, что на этом аукционе представлен уникальный автограф Михаила Афанасьевича Булгакова на «Дьяволиаде», адресованный первой исполнительнице роли Елены в «Днях Турбиных» Вере Соколовой.